Белорецк, это весьма интересный город, если смотреть на него в видоискатель объектива. Можно сказать, что для съемок документального фильма Белорецк — почти идеальная площадка. Такого сочетания несочетаемого не найдется наверное нигде.

С точки зрения объектива камеры, Белорецк обладает своей неповторимой магией и обаянием. Даже если зарание планировать и отрисовать детализацию кадров, то объектив выхватит что то не запланированное, какую то деталь, которая заставит кадр заиграть и превнести неповторимые детали.

При съемках документального фильма в Белорецке мы столкнулись с тем, что в запланированный график съемок постоянно приходилось вносить коррективы. С одной стороны это могло расстроить, но с другой давало новые возможности, о которых мы и не дагадывались ранее.

При съемках документального фильма в Белорецке главным союзником/противником была погода. За какие то полчаса (а то и несколько минут) набежавшие облака меняли рисунок светотени до неузнаваемости. Это разрушало планы, но часто просто вносило в них коррективы. И тут появлялась та самая, необъяснимая магия места и пространства.

Все дело в том, что Белорецк это совершенно уникальный город. Сначала возникает обманчивое ощущение, что это типичный город Старой уральской горнозаводской зоны. Пологие склоны гор, заросшие вековой тайгой, спускаются вниз. Там внизу, часто скрытый туманом, город и завод. Или завод и город. Дымовые трубы, пятиэтажки, одноэтажки. Здания со столетней (а то и большей) историей соседствуют с современностью, а вокруг неспешно течет жизнь, со своей энергией, спрятанной под внешней тягучей неторопливостью.

Но Белорецк, это нечто другое, этот город непохожий ни на какой другой. Наверное тем, кто родился и вырос в Белорецке, не понять всей красоты момента, когда с перевала открывается вид на туманную долину, а лента дороги устремляется вниз, к городу посреди изумрудных переливов бескрайней тайги. Оттуда, с перевалов, город кажется нереальной игрушкой.

И вот дорога с перевала ныряет в туман. И туман в горах, это тоже свой, ни на что не похожий мир. Это не молочная пустота равнинины, это почти физически ощущаемое пространство. На грани восприятия высоко над головой проплывают смутные силуэты высоких елей . А за ними неразличимые, но вполне реальные скалы седых камней, покрытых мхом и холодной росой. Уходящая вниз лента шоссе кажется идущей в бесконечность, где через мнгновение может возникнуть что угодно. Но тут картина резко меняется: туман сменяется ослепительным солнцем и невероятным буйством красок. Нормальная метаморфоза, ведь дорога с перевала уходит на сотни метров вниз. И только обернувшись назад понимаешь, это был не туман, а низкая облачность.

Город Белорецк начинает отсчет своего существования с 1762 года. Вернее сказать, что Белорецку, как городу, нет и сотни лет. Но в этом нет противоречия! С 1762 года начинает отсчет времени Белорецкий завод, а призаводской поселок стал городом уже после революции. Так что вопрос город и завод, или завод и город, не столь актуален. Особенно здесь, среди вершин, уходящих в облака.

Люди пришли в эти места, чтобы лить сталь. Метр за метром отступали перед мастеровыми людьми буреломы уральской тайги. Падали в быструю реку тяжелые камни, чтобы укротить нрав бегущей с гор воды и заставить воду крутить нужные человеку машины. Врезались в скалы ломы землекопов и падали в телеги комья бурой руды... И восхищались заморские купцы отменным качеством Белорецкого металла. Богатели заводчики и трудились без выходных крепостные рабочие. И полыхнул пожар пугачевского бунта, сгорели заводы и сгинули в сибири бунтари. И опять все сначала. И не один раз...

Город Белорецк. Развалившиеся холупы соседствуют с частными дворцами. Кварталы советских девятиэтажек переходят в историческую застройку. Колейдоскоп. Одно переходит в другое и обратно. Все дело в компактности: поселение всего на 60 тысяч жителей совмещает не только несколько различных исторических периодов, но и четкую сословную градацию внутри каждого периода. И здесь все дело в деталях, которых, если приглядеться, великое многообразие.

И тут появляется силуэт Белорецкого завода. Как любой другой металлургический завод, Белорецкий не может быть без доменных печей. Эти сооружения не спутать ни с чем, слишком особенными по своей незамысловатой архитектуре являются эти башни, в которых руда и уголь в огненной стихии превращаются в чугун. Вот только Белорецкие домны своими игрушечными размерами вызывают удивление у видивших Челябинский, Магнитогорский или Нижнитагильский заводы. Все вроде бы то же самое, только в разы меньше.

Правда Белорецкие домны остыли уже несколько лет назад. Когда из этих каменных башен ушла огненная жизнь, в одночасье сотни человек оказались не нужными. Знания и опыт на Белорецком заводе копились не одну сотню лет, из поколения в поколение передавалась та самая наука управления расплавленной лавой, превращающей камни в металл.

Стоп машина! - скомандовали новые собственники завода, - все свободны!

Много людей в одночасье стали не у дел. И не только те, кто властвовал над огненной стихией. Формовщики глины, создатели кирпичей, надежно державших бущующий огонь в узде, другие, чей труд был не так заметен, но от этого не менее важен.

Новый завод на месте старого тоже нуждался в рабочих руках. Многие из оставшихся не у дел нашли место на новых производствах, которые открыли новые собственники завода на месте старых. Многие, но не все.

Вместе с глобальными преобразованиями, старый завод лишился очень многого. Некое абстрактное колесо истории сделало еще один оборот и целый пласт событий и мироощущений отправился в прошлое. И такое бывало в Белорецке уже не один раз. В начале 20-го века ломовые лошади и телеги как транспорт, уступили место узкоколейной железной дороге. Теперь настало время узкоколейки.

Современная «экономическая целесообразность» и «сокращение издержек на единицу товарной продукции» сделали свое дело. Если к этому добавить «оптимизацию численности персонала» и «совершенствование оплаты труда», то под любое решение можно найти научное обоснование. В материальном мире одной из самых крупных жертв этих «инноваций» стала Белорецкая узкоколейная железная дорога.

Одна из крупнейших узкоколеек мира, как по протяженности, так и по грузопотоку, была уничтожена за ненадобностью. Огромная транспортна сеть, обеспечивающая своими нитями системную связь между десятками поселков и тысячами людей, исчезла вопреки своему первоначальному предназначению. Получлось, что интересы сообщества людей и интересы бизнеса вступили в конфликт. Кто победил и кто проиграл в этом конфликте, мы с вами уже знаем. Всем спасибо, свободны!

Почта: u-z-d@ya.ru